27.08.2018
Статья для конкурса «Путешествие — лучший учитель!». Про конкурс читайте здесь. Там же ссылки на другие статьи конкурса.
Елена Каск, живу в Краснодаре. Работаю юристом, совмещаю это дело с путешествиями и ведением блогов. Мой блог Carpe Diem! . Европу люблю, особенно юг. По Италии все езжу и езжу, никак не могу остановиться. И пишу, пишу, пишу.
Пусть и на конкурс отправится один из итальянских рассказов. Дело было в августе 2014 года. Тогда мы с дочерью путешествовали по северу Италии – Милан, озеро Комо, Верона, Венеция. Отнесу нашу поездку к категории «познавательный туризм». Визы – шенгенские, итальянские. В Италию летели за двенадцать с чем-то тысяч рублей на человека по акции Austrian Airlines (акции, очень люблю акции) по маршруту Ростов-на-Дону – Вена – Милан – Вена — Ростов-на-Дону. Упоминаемый в тексе венецианский отель — Hawahousehotel.
Если судить по отзывам, то конец августа — самое сомнительное время для поездки в город на воде. Туристов толпы, жарко, вода попахивает, цены кошмарные — все последствия разгара сезона отпусков. Но зря я опасалась — наши три дня в Венеции получились чудесными, и теперь моя дочь может вспоминать, что свое девятнадцатилетие она отпраздновала в одном из красивейших городов мира.
Путешествующая братия – особенный народ. Среди них редко попадаются нытики, они стремятся двигаться вперед и не перестают учиться. Каждую нажитую жизненную «шишку» превращают в опыт. И еще — когда входят во вкус, не могут остановиться. Хочется еще и еще. Путешествия формируют человека, открывают глаза на многое, учат терпимости. Коротко и емко на эту тему высказался Марк Твен: «Путешествия гибельны для предрассудков, фанатизма и ограниченности». Так что, давайте путешествовать.
Огромный (по меркам интернета) рассказ о путешествии…
Моя Венеция началась с предубеждения.
Как, ты столько раз была в Италии и до сих пор не видела Венецию?! Не видела. И что? Разъяренная укорами строптивая сущность упиралась с еще большей силой. Вам надо, вот и езжайте. Очевидность ассоциации “Италия – равно – Венеция” раздражала. Неужели нет в этой стране других мест, прекрасных и неистоптанных? Или люди не хотят понять Италию глубже и выбирают только легкие пути? Так я бурчала. Но время шло, и я себя уговорила. Пора уже съездить, посмотреть самой и закрыть этот вопрос раз и навсегда. Потому что надо.Что-то новое о Венеции рассказать трудно. Интернет завален фотографиями и отзывами. Написаны тысячи книг. Сняты сотни фильмов. Нет в этом городе места “неиспользованного”. При таком раскладе возможны только два варианта: превратить Венецию в декорации для мелодрамы или поделиться собственной историей взаимоотношений с городом. Мелодрамы – не мое, остается второе.
Мы вышли из дверей вокзала Санта Лючия и замерли. Нет, к такому невозможно быть готовым, хоть миллион картинок и фильмов посмотри. Остановиться и осознать. Да, это действительно Венеция. И это мы в той самой Венеции, стоим на ступеньках у вокзала, переживаем первую эмоциональную встряску. А на Большом канале у вокзала суета — торопятся куда-то катера, моторные лодки, гондолы. Деловито так. Виртуозно огибают друг друга. Для нас зрелище диковинное, для венецианцев — повседневность.
Спустились к остановке водного трамвайчика – вапоретто. Судорожно вспоминали наставления хозяйки отеля: «Сан Поло, четвертая остановка от вокзала». Ого, вапоретто лихо припарковался. Причал вздрогнул, и мы вместе с ним. Отсчитали горстку евро за билеты. Перевели оплату за двоих (14 евро) в рубли, прикинули во что нам обходится проезд нескольких остановок, вздохнули. Удовольствие быть в Венеции изрядно стоит. Город знает себе цену и не сомневается – гости будут платить, выхода у них нет. А сами венецианцы платят за пользование транспортом в несколько раз меньше, чем туристы.
Вот и Сан-Поло. Мы шагнули на твердую землю и нырнули в первый свой венецианский лабиринт. Здравствуй, город-игра, где даже незамысловатый маршрут может закончиться в неожиданном месте. Историческая часть Венеции поделена на шесть административных зон или районов – sistiere: Сан-Марко, Каннареджо, Кастелло, Дорсодуро, Сан-Поло, Санта-Кроче. Их границы – каналы. А внутри районов паутина из калле, кампо, понте, рио, фондамента…
Первое ощущение — паника. Куда?! Названий улиц нет. В каждом sistiere нумерация домов доходит до тысячи, и их расположение кажется хаотичным. Тут главное успокоиться, присмотреться к людям, найти местного и попросить помощи. И так несколько раз, играя в “горячо – холодно”.
Проходит день, другой, и своеобразная логика венецианского устройства становится понятной. Я вам больше скажу – карта в Венеции не нужна. Она только запутывает. Но об этом мы узнаем потом.
На пороге гостиницы нас встретила Эвита. Поприветствовала на идеальном русском языке. А как старательно мы с ней переписывались на английском. Эвита из Прибалтики, из тех, кто «родом из СССР». Кажется, годы жизни в Венеции придали ее характеру венецианскую хитринку.
— А я читаю ваши письма, разговариваю и думаю — как хорошо теперь русские знают английский язык, — смеется Эвита.
Хороший номер нам достался, хороший. Из двух комнат, с пятью окнами, прикрытыми зелеными решетчатыми ставнями. Огромная люстра, старинный деревянный шкаф, резная кровать. На стене большое потемневшее зеркало в позолоченной раме. Интересно, оно из старинных? Может XVII века? Тогда венецианцы делали самые большие зеркала в мире. Сомнительно, конечно, такую ценность странно было бы увидеть в номере простого отеля. Еще у нас есть камин. Ладно, имитация. Но все равно ведь красиво. Эвита признается – мы ей заочно понравились, поэтому нам она выделила лучший номер. Вот так.
Эвита ушла. Я выглядываю в окно и лицом к лицу оказываюсь со старушкой из дома напротив. Друг от друга нас отделяет расстояние чуть больше метра. Она смотрит настороженно и быстро скрывается за занавеской. Стало не по себе. Подглядывает теперь из засады? Прикрою ставни, хочется немного частной жизни, без старушек в окнах. Так скоро с пристальным вниманием венецианцев к живущим рядом с ними я не планировала столкнуться.
Да, нам нужен час тишины. Увиденное всего за час требует осмысления. А сколько еще впереди.
Прочные, могучие бревна переворачивали макушкой вниз и вколачивали в илистый грунт мелководья лагуны, в «волшебную» венецианскую грязь. Ее особый состав уже полторы тысячи лет защищает стволы деревьев от агрессии микроорганизмов и доступа кислорода. Со временем чудо-сваи становились только прочнее. Правда, там, где заканчивается прекрасный союз дерева, грязи и воды, начинается коррозия и гниение.
Cваями процесс создания основы города не заканчивался. Поверх бревен укладывали платформы из соединенных между собой стволов, и уже на них — каменные фундаменты. После этого можно было строить дома. Так люди научились создавать пригодные для жизни новые территории. Ручьи и реки венецианцы превратили в сеть каналов. Например, Большой канал тоже когда-то был рекой. Называлась она Ривоальтус.
И вот тут главный вопрос – ЗАЧЕМ? Зачем такие сложности? Неужели в стародавние времена людям не хватало нормальной земли? Почему правенецианцы выбрали такой сложный путь?
Не от хорошей жизни. Венеты бежали на острова лагуны, спасаясь от нападений врагов. Они искали безопасные места для жизни. Нехватка естественных земель казалась меньшим злом по сравнению с пережитым. На островах переселенцы чувствовали себя спокойнее. Вода, болота и топи защищали избранные ими кусочки суши со стороны материка. С другой стороны острова охраняло море. Вода стала крепостными стенами Венеции.
Силу юной Венеции питала душевная боль изгнанников, потерявших свои дома на большой земле. Благодаря стойкости и трудолюбию этих людей и их потомков, Венеция стала одним из важнейших городов средневекового мира. Это потом Светлейшая увязла в жажде наслаждений, увлеклась стремлением к чрезмерному изобилию. И поплатилась упадком. Пока же первые строители Венеции днем забивали сваи, а по ночам спали в лачугах. Вряд ли тогда они могли представить, какую историю творят.
В лагуне не было единства, жители сотни островов жили обособленно. Но им пришлось объединиться – биться с врагами и вести совместное хозяйство. Венеция не сразу стала главной. Когда ее строительство только начиналось, остров Торчелло уже добился серьезных торговых успехов. Это теперь он провинциальный, малонаселенный, известный несколькими древними храмами и рестораном (по слухам принадлежащим жене режиссера Тинто Брасса), а во времена, когда активная жизнь в венецианской лагуне только зарождалась, Торчелло был важным местом.
Жили там «лихие ребята». Мне нравится эта характеристика Эрнеста Хемингуэя, «лихие ребята». Только такие ребята могли быть успешны в тех условиях. Если бы не заболачивание острова и не эпидемии малярии, кто знает, может сегодняшний остров Торчелло не был бы таким сонным. Но сложилось, как сложилось. И ребята с острова Торчелло отправились строить Венецию. Место, где рождался этот город, доказало свою безопасность. Венеция начинала большой путь.
Оторванность от материка спасала венецианцев от нападений врагов, а отсутствие земли стимулировало развитие мореплавания и торговли. Слава ее гремела, мощь укреплялась. Коммерческие интересы для венецианцев стали основой всего. Соперничества в торговле венецианцы не терпели. Даже вопросы войны и мира Венеция решала исключительно исходя из коммерческой выгоды для себя. Ничего личного, просто бизнес, очень по-венециански.
Окружение водой давало жителям островов ощущение безопасности, оно же сформировало замкнутость от остального мира и самодостаточность. Но, живя на островах, венецианцы очень интересовались миром. Уже в XI веке купцы из Венеции побывали в Египте, на Черном и Азовском морях. Говорят, их корабли добирались даже до Индии.
В чужих землях венецианцы внимательно наблюдали за устройством жизни. Это считалось гражданским долгом венецианца. Для чего? Чтобы лучшее применить в родном городе. Например, кое-что из опыта управления в странах Азии ввели в Венеции благодаря описаниям самого известного венецианского путешественника — Марко Поло.
Венецианцы видели другие страны, примечали лучшее и отправляли на родину корабли с товарами. Их город должен быть нарядным, его статус и величие должны расти. И становилась Венеция все краше, наполняясь лучшим из того, что было возможно в те времена. Словом, венецианцы тащили в свой любимый город все. Поэтому Венеция такая разнообразная. Она превратилась в копилку впечатлений, фантазий и трофеев.
Далеко не всегда добыча венецианцам доставалась законно. Можно вспомнить хотя бы показательную историю кражи мощей Святого Марка из Александрии. Мощи от стражей спрятали в свинине. Прикосновением к ней мусульмане побоялись себя осквернить и не проверили груз как следует.
Венеция стала местом встречи разных цивилизаций. И к ней относились настороженно — иная, ни на кого не похожая, никто ей не указ. Особенно напрягались другие города Италии. А Венеция посматривала на всех свысока. И есть у меня ощущение, что в этом плане мало что изменилось: «Милан? Да что там делать в Милане? Это не серьезно. Вот у нас, в Венеции — другое дело».
Даже в светлое время Венеция наполнена образами и мечтами. Что тогда говорить о ночной таинственности. В Венеции нет активной ночной жизни. Так, небольшие тусовки в оживленных кварталах. Люди с бокалами у кафе. Скажем, не масштабно. Но город в темноте интересен не этим. Если уйти с натоптанных путей, оказываешься в безмолвии узких немых переулков. Только звук твоих шагов разрывает густую тишину, да маски в витринах наблюдают за каждым твоим движением.
Говорят, если ты надеваешь маску, то можешь расстаться с самим собой. На время, конечно. Как было раньше в Венеции. Город растворялся в мире притворства и легального обмана. Не было больше ни богатых, ни бедных, ни господ, ни слуг, ни местных, ни иностранцев. Все скрывались под масками. Все делали, не снимая масок. Нет, венецианцы действительно уникальны. В какую сферу ни обратись, наткнешься на что-нибудь эдакое…
Район Сан Поло — самый центр исторической Венеции. Здесь зарождался город и ковалась его торговая слава. Риальто и сейчас считается источником венецианской энергии.
Приближение к рынку чувствуешь издалека. По устойчивому запаху рыбы.Как раз ради рыбы наша Эвита советовала сходить на рынок.
— Если захотите приготовить — пожалуйста, кухня в вашем распоряжении. В плане приготовления с рыбой я очень «на Вы». — Ну, как хотите. Одни русские у нас останавливались, пошли на рынок и без рыбы вернуться не смогли. Такой, говорят, мы еще никогда не видели.Я много чего на рынке Риальто увидела впервые. И будь у нас еще пара дней в запасе, то кухня Эвиты подверглась бы серьезному испытанию. Хотя, нет. Я совсем не люблю готовить вне дома.
Утренний рынок бурлил. Товар к небольшим причалам подвозили на лодках и разгружали его с помощью небольшого подъемного крана. Вдоль рядов прохаживались первые покупатели. Хозяйки или повара ресторанов? И те, и другие, наверное. Большинство из них со списками. Передвигались покупатели не спеша, от прилавка к прилавку, придирчиво осматривая товар.
Это мне все кажется совершенным, а есть люди, знающие тонкие места даже здесь. Поэтому каждый занимается своим делом. Я — фотографирую и праздно шатаюсь, а они — выбирают лучшее в этом разнообразии и готовят.
В восемь утра на рынок пришли туристы, и мое время закончилось. Ушла в отель со своим пакетиком с припасами — сыр, помидоры, виноград, ароматный хлеб. Будем завтракать по-королевски. Но без рыбы.
Лавки, торгующие стеклом, здесь на каждом шагу. Благодаря стеклу самый большой остров лагуны стал известен всему миру. В конце XIII века всех венецианских стеклодувов отправили жить на Мурано. Во-первых, в производстве стекла никак не обойтись без огня. Но где огонь — там и пожары, а Венеции пожары противопоказаны. Во-вторых, венецианцы тщательно хранили секреты стекольного дела и не желали ими ни с кем делиться — больше, чем на стеклянном бизнесе, Венеция зарабатывала только на морской торговле. Поэтому всех мастеров выселили на Мурано. Наделили привилегиями, но ограничили выезд. Посадили, получается, в золотую клетку.
Венеция и сейчас успешно торгует стеклом. Приехать в этот город и не купить что-нибудь стеклянное? Странно. Есть даже любители и коллекционеры, которые покупают действительно ценное, вкладывают деньги в хрупкую красоту. Но мы не коллекционеры, разжились стеклом по мелочи. Кулоны и серьги. Да, не ношу. Да, эмоциональная покупка под воздействием витрин, заваленных сверкающими стекляшками. И пусть лежат. Потом, когда-нибудь, я стану старушкой и подарю их будущей внучке. А еще скажу: «Эти серьги с острова Мурано. Я очень хочу, чтобы ты там побывала».
Когда с осмотром Мурано покончено, стеклянные безделушки куплены, не стоит спешить с возвращением в Венецию. Островам лагуны еще есть чем удивлять. Остров Бурано, например.
На самом деле Бурано — это целых четыре острова, разделенных небольшими каналами. На острове есть старинная церковь с наклоненной колокольней, музей кружева, несколько интересных ресторанов, но главное — не это. Главная достопримечательность Бурано — сам Бурано. Это остров-радуга. Он ценен разноцветьем. Яркие дома отражаются в воде каналов, создавая ощущение Зазеркалья. И нигде больше на фоне стен ядовитых оттенков так органично не смотрятся белые простыни, наволочки и полотенца. Они тоже часть образа Бурано — острова-инсталляции, на котором люди умудряются жить обычной жизнью.
Говорят, когда рыбаки возвращались домой с уловом по ночам, цвета домов помогали им быстрее найти свое жилище. На мой взгляд, сомнительное объяснение, но легко так рассуждать, будучи мимолетным туристом. Я же не была на месте тех рыбаков, не знаю, каков Бурано ночью, и не знаю, что значит искать свой дом в темноте венецианской лагуны. Какой бы ни была истинная причина пестроты Бурано, именно эта пестрота, а не церковь и не знаменитое кружево, привлекает большинство людей на психоделический остров.
На Бурано завершать свою поездку по островам тоже не стоит. До Торчелло ведь не больше десяти минут пути на вапоретто. Он тихий, безмятежный и очень зеленый. И его считают колыбелью Венеции. Помните про «лихих ребят» с Торчелло?
Идешь по запутанным улицам и переулкам и примеряешь город на себя. А вы этого не делаете в новых городах? Я — всегда.
Нет, мне Венеция как место постоянного места жительства не подходит. Как город вдохновения Венеция безупречна, а для привычной жизни сложна. Вот захочу я купить… шкаф. И как его привезти домой? Неужели на гондоле? Пожарные – на лодках, скорая – тоже. Транспорт только водный. Или пешком. С книжкой в парке или сквере не посидишь — с зелеными зонами в Венеции трудно. И вода вокруг. Столетиями Венеция живет, подчиняясь ее капризам.
Ежедневно приливы и отливы очищают каналы Венеции и воды лагуны, унося в море все следы человеческого существования. Город живет без канализации. Это привычно, нормально и даже (в некотором смысле) удобно.
Но есть еще «аcqua alta» или «высокая вода». Явление это случается, когда ветер, прибой и течения сходятся в одной точке. «Высокая вода» делает Венецию частью моря. Если вода поднимается выше отметки 1 метр 10 сантиметров, то над городом разносится сигнал бедствия. Вода проникает на первые этажи зданий, горожане спасают имущество. Во время «высокой воды» венецианцы передвигаются по городу в специальных высоких сапогах зеленого цвета. Так рассказывают. Я же не видела венецианские наводнения и не слишком желаю стать их свидетельницей. Это ведь для туристов развлечение, а для венецианцев затратная и печальная проза жизни.
Пару лет назад я уже собиралась в Венецию. В декабре, в потенциально опасное «высокой водой» время. Но по семейным обстоятельствам поездку отменила. А к встрече с Венецией тогда «подготовилась», купила себе синие резиновые полусапожки. По щиколотку высотой. Миниатюрные, яркие, нарядные. Теперь-то понимаю, как они были бы бесполезны даже в легком варианте «аква альта».
Самым сильным в истории Венеции считается наводнение 4 ноября 1966 года. Стихия бушевала тогда во всей Северной Италии. Все страдали, а Венеция оказалась в катастрофическом положении. Сильнейший шторм на море, ураганный ветер и вода, принесенная в лагуну переполненными материковыми реками, прорвали береговую защиту. Вода в ту страшную для Венеции ночь поднялась до отметки 1 метр 94 сантиметра. Жителям города, погруженного в темноту, оставалось только молиться и ждать развязки. Но ветер стих, и вода пошла на убыль. Стремительно, с огромной скоростью ее словно высасывало из города. Натерпелись тогда венецианцы. В этот день Венеция, казавшаяся несокрушимой, дрогнула.
Такие эксклюзивные условия жизни не каждый потянет. И не тянет. Молодежь покидает Венецию, переезжает в материковый район Местре. Зато богачи со всего мира не прочь прикупить в Венеции недвижимость, чтобы проводить в городе-сказке несколько недель в году. Все чаще говорят о превращении Венеции в город без жителей, в место декораций для развлечений туристов. Если тридцать лет назад в Венецию приезжали около шести миллионов туристов в год, то сейчас — около двадцати. И каждый год число желающих ее увидеть только увеличивается.
Венеция не была бы Венецией, если бы не смогла извлечь выгоду из своей популярности. Как был город гением коммерции, так им и остался. Только продает теперь он самого себя. Задорого. А чего стесняться? Спрос на товар огромный.
В этом городе не строят нового, только шлифуют красоту и пытаются ее сохранить. Венеция живет воспоминаниями о славном прошлом и не принимает обновлений. Медленное угасание стало частью ее очарования. Говорят, есть древнее пророчество: «Венеция родилась из моря, и конец свой она найдет в морской пучине». И станет легендой. Вполне возможный вариант развития событий. Но на наш век Венеции еще хватит. Мы — везунчики.
Привет! Я - автор этого сайта. Если вам понравилось, не стесняйтесь жать на кнопки соцсетей! Будет здорово, если вы оставите комментарий и напишите все, что знаете или спросите о том, чего не знаете. А если не спросите и не напишите - ОК! Молчаливых читателей я тоже люблю).
Спам и ссылки не оставляйте - их удаляет модератор.
en
ua